Жизнь Марии Николаевны Волконской

Мария Николаевна Волконская выехала из Петербурга через полгода после Трубецкой. Она была дочерью прославленного героя 1812 года, генерала Н.Н.Раевского. По делу декабристов были привлечены, но скоро освобождены два её брата. Замужем за известным генералом, декабристом М.Ф.Орловым, была её старшая сестра, Екатерина. Ранние девичьи годы Марии Николаевны были овеяны нежной и глубокой дружбой с А.С.Пушкиным.

Летом 1824 года отец познакомил её с князем Сергеем Григорьевичем Волконским, прославленным героем Отечественной войны 1812 года. В семнадцать лет он командовал полком, в двадцать пять стал генералом. Познакомившись с Раевскими, Волконский стал часто бывать у них, хотя в присутствии Марии всегда робел. Он просит руки дочери у её отца и получает согласие на брак. Отец объявил дочери о своём решении, назначив свадьбу через месяц .

Волконскому было в то время тридцать шесть лет, Марии Раевской не было ещё девятнадцати. Позднее она напишет в своих воспоминаниях: «Я вышла замуж в 1825 году за князя С.Г.Волконского, достойнейшего и благороднейшего из людей».

2 января 1826 года у неё родился сын, Николенька. Через три дня приехал Волконский, повидался с женой и сыном и сразу уехал. Вскоре он был арестован. От Марии долго скрывали причину отсутствия мужа, так как после родов она долго болела. Узнав, что муж арестован, она немедленно выехала в Петербург.

Полгода шло следствие. Когда приговор был вынесен, Волконский, уезжая на каторгу, волновался за судьбу жены и сына. Мария тайно от родителей обратилась к царю с прошением разрешить ей следовать за мужем в Сибирь. В записке мужу она пишет: «Твоя покорность, спокойствие твоего ума придают мне мужество. Прощай, мой дорогой друг, до скорого свидания».

Царь после казни пяти декабристов писал: « Этих женщин я больше всего боюсь». Он же спустя несколько лет скажет: «Они проявил преданность, достойную уважения». Но в разгар преследования декабристов император был крайне недоволен этой преданностью.

Решение Марии Волконской об отъезде в Сибирь было проявлением её незаурядного характера. Перед смертью её отец, показывая на портрет дочери, произнёс: «Вот самая удивительная женщина, которую я знал!» Мария, принимая решение ехать за мужем, восстала не только против окружающих , но и против себя самой, своей дочерней покорности и послушания. Она не могла взять с собой сына, со стариком-отцом, которого очень любила прощалась навсегда.

Оставив сына у сестры Волконского, она в декабре 1826 года отправилась в путь. В Иркутске её встретил губернатор, имевший тайное предписание чинить приезжающим жёнам декабристов всякие препятствия на пути следования. Волконская и Трубецкая не отступили от своего решения и подписали бумагу, где было сказано: «Жена, следуя за своим мужем и продолжая с ним супружескую связь, сделается причастной к его судьбе и потеряет прежнее звание…»

Шесть тысяч верст пути позади - и женщины в Благодатском руднике, где их мужья добывают свинец. Десять часов каторжного труда под землей. Потом тюрьма, грязный, тесный деревянный дом из двух комнат. В одной - беглые каторжники-уголовники, в другой - восемь декабристов. Комната делится на каморки - два аршина в длину и два в ширину, где ютятся несколько заключенных. Низкий потолок, спину распрямить нельзя, бледный свет свечи, звон кандалов, насекомые, скудное питание, цинга, туберкулез и никаких вестей извне... И вдруг - любимые женщины!

Когда Трубецкая сквозь щель тюремного забора увидела мужа в кандалах, в коротком, оборванном и грязном тулупчике, худого, бледного, она упала в обморок. Приехавшая вслед за ней Волконская, потрясенная, опустилась перед мужем на колени и поцеловала его кандалы. Николай I отнял у женщин все имущественные и наследственные права, разрешив лишь нищенские расходы на жизнь, в которых женщины должны были отчитываться перед начальником рудников. Ничтожные суммы держали Волконскую и Трубецкую на грани нищеты. Пищу они ограничили супом и кашей, от ужинов отказались. Обед готовили и отправляли в тюрьму, чтобы поддержать узников. Привыкшая к изысканной кухне Трубецкая одно время ела только черный хлеб, запивая его квасом. Эта избалованная аристократка ходила в истрепанных башмаках и отморозила себе ноги, так как из своих теплых башмаков сшила шапочку одному из товарищей мужа, чтобы защитить его голову от падающих в шахте обломков породы.

Стойко отважные женщины исполняли свой долг, облегчая участь не только своих мужей, но и остальных узников. К концу 1827 года декабристов перевели в Читу, где вместо работы в рудниках их заставляли чистить конюшни, молоть зерно. В 1830 год переехали на Петровский завод. Там было разрешено жить вместе с мужьями в большом остроге. Волконская и этому была рада, она украсила каморку, чем могла; по вечерам семьи декабристов собирались вместе, читали, спорили, слушали музыку. В 1837 году Волконского перевели на поселение под Иркутск, а в 1845 году разрешили жить в самом Иркутске.

У Волконских в ссылке родилось четверо детей, но выжили только сын Михаил и дочь Нелли. Мария Николаевна безумно любила своих детей и делала всё возможное для их безбедного существования. Со временем их дом в Иркутске стал модным салоном.

Медленно тянулись в изгнании годы. Волконская вспоминала:- «Первое время нашего изгнания я думала, что оно, наверное, кончится через пять лет, затем я себе говорила, что это будет через десять, потом через пятнадцать лет, но после 25 лет я перестала ждать, я просила у бога только одного: чтоб он вывел из Сибири моих детей».

По восшествии на престол Александра 2 последовала амнистия, семья Волконских вернулась из Сибири. К этому времени здоровье Марии Николаевны было сильно подорвано. Она скончалась в 1863 году. После неё остались записки, в которых Мария Николаевна искренно и просто писала о пережитом. Известен факт, что, когда её сын Михаил читал их в рукописи поэту Некрасову, тот плакал, как ребёнок.

Свои переживания Некрасов потом изобразил в поэме «Русские женщины».

Благодаря ему, пафос долга и самоотвержения, которым была полна жизнь Марии Волконской, навсегда запечатлелся в сознании русского общества.